Отец Михаил

Михаил Семёнович Егоров родился в 1921 году в деревне Кожай-Максимово Белебевского района. Семья была крестьянская, середняцкая, у Михаила были три сестры и один брат.  В хозяйстве было 2 коровы, 2 лошади, много домашней птицы. Детишки из местной школы на переменах бегали в поселковый храм, который сгорел в 1931-м году. В постсоветское время на месте сгоревшей церкви поставили крест, потом часовню и дом. Предполагается на дом водрузить купол и таким образом воссоздать храм. Все эти работы проводились на средства верующих. В 1933 году отцу Михаила, Семёну, предложили вступить в колхоз, пообещав, что он будет мельником, на что он ответил: “…голодранцев поить-кормить не собираюсь”. В результате всю семью сослали в Архангельскую область, в посёлок № 6, расположенный в тайге у реки Шемчуга. Сколько всего было посёлков с репрессированными, неизвестно, но судя по нумерации, как минимум шесть. По слухам, первую партию высадили в тайге, доставив эшелоном по вновь построенной сорокакилометровой железнодорожной ветке, проведённой от Коноши до реки Подюга. Поселенцев снабдили инструментом, сообщив при этом, что если они захотят выжить в  тайге, то им придётся отстроиться. В посёлке № 6 было 8 или 9 улиц, на каждой из которой было отстроено силами самих ссыльных порядка 70-ти двухквартирных домов, в каждой квартире жила семья из 5-10 человек. Таким образом, сослано в посёлок № 6 было около тысячи семей. Голод в посёлке был обычным явлением, суточный паёк составлял 200  граммов хлеба на человека. Зимой из замёрзших тел погибших от голода складывали крест-накрест штабеля. Недалеко от дома, в котором жила семья Михаила Семёновича, вырыли братскую могилу. До ссылки Михаил Семенович учился в 3-м классе, в ссылке его вновь посадили учиться во второй класс. В 1933 году его отец, Семён, отличавшийся слабым здоровьем, совершил с односельчанином побег. Через несколько дней односельчанин, известный связями с местным криминалитетом, вернулся в посёлок один. В последствии он тайком признался, что в пути убил отца Михаила Семёновича. Весной 1934 года мама Михаила Семёновича, Матрёна, старшая сестра Евдокия и сам Михаил Семёнович совершили побег из поселения. Десять дней они пробирались по тайге, дошли до полустанка и на сбережённые деньги доехали до Москвы. В Москве подошли к милиционеру, сообщили ему, что бежали из ссылки и спросили, куда им податься, на что получили совет идти куда подальше. Таков был результат и последующих обращений к представителям власти. Ночевать приходилось у заборов, которыми было обнесено место строительства московского метро. В итоге беглецам удалось добраться до Крупской, которая порекомендовала съездить на Лубянку 9. На Лубянке 9 после трёх дней посещений и бесед решили было отправить обратно в ссылку, но, руководствуясь соображениями, что мать старая и всё равно умрёт, а детей в общем-то жалко, отправили домой через Уфу, пообещав, что всё имущество вернут. В Уфе семья получила необходимые документы, которые затем оставили в Бижбуляке. По прибытии в Кожай-Максимово было обнаружено, что всё имущество растащили. Местные активисты повезли вернувшуюся семью обратно в Бижбуляк, мол, сбежали из ссылки, но вернуть бежавших  обратно в тайгу им не удалось. В Кожай-Максимово поселились в оставшемся в разорённом хозяйстве маленьком домике (большой, 6Х6, разобрали). В 1938 году Михаил Семёнович закончил 7 классов, и в этом же году из Москвы приехал вербовщик. Михаил Семёнович приехал на работу в Москву вместе с односельчанами - двумя молодыми людьми и девушкой. Предстояло строить завод, на котором в дальнейшем строителям предлагалось работать. Односельчанам Михаила Семёновича работа не понравилась, и они предложили ему бежать обратно в Кожай-Максимово, на что получили отказ. В отместку было донесено в особый отдел, что Михаил Семёнович из семьи раскулаченных, и со стройки пришлось увольняться. До начала Отечественной войны работал лаборантом на металлургическом заводе в Керчи, ходил на пароходе “Батуми”, вырос до помощника буровой в нефтеразведке. В Грузии по повестке пришёл в военкомат, где затребовали свидетельство о рождении, за которым Михаил Семёнович поехал домой. В железнодорожном вагоне объявили о начале войны. В военкомате Кожай-Максимово Михаила Семёновича назвали дезертиром, на что он резонно ответил, что дезертиры сами в военкомат не приходят. Пять месяцев он проработал с другими призывниками, в числе которых было много раскулаченных и осуждённых, на уфимском фанерно – плиточном комбинате в Нижегородке, после чего месяц провёл на сборном пункте в Затоне. Потом повезли в Новомосковск (ранее Сталиногорск), в дороге попадали под бомбёжку, через месяц нахождения на местном сборном пункте призывники были отправлены на подготовку в лагерь, расположенный в лесу. Лагерь также подвергался бомбардировке. После подготовки Михаил Семёнович стал миномётчиком, а его подразделение было отправлено на станцию Калач на Дону. После переправы через Дон подразделение в пешем порядке отправилось на фронт. Стрелковая рота, в которой служил Михаил Семёнович, имела численность 172 человека, вооружены были винтовками Мосина, роте были приданы три пулемётных и три миномётных расчёта. Личный состав был вооружён полностью, в других частях случалось, что одна винтовка была на троих солдат. В сторону фронта шли форсированным маршем трое суток, спали на ходу.  Рота была в резерве. Через трое суток получили информацию, что немцы впереди на удалении до 180-ти километров. На следующий день в обед было сообщено, что немцы приблизились на расстояние до 80-ти километров. Рота окопалась – она выполняла  роль сторожевого охранения. На третий день появились немцы, которые шли в походном порядке. Рота открыла огонь, немцы залегли в высокой траве. Рота свою задачу выполнила и отошла на подготовленные позиции. Поступила информация, что немцы окружают. Рота двинулась в сторону Дона. Переправу через Дон разбомбили, в реке топили технику, чтобы не досталась немцам. Михаил Семёнович очень хорошо плавает, можно сказать, вырос на берегу пруда, поэтому он в одиночку переплыл Дон, вернулся обратно с плотом, на который погрузили три миномета и боеприпасы и переправили на другой берег. Второй раз вернулся за снаряжением и личным составом. К этому времени немцы вышли на берег, но, так как миномёты и боеприпасы были переправлены на противоположный берег в первую очередь, противника удалось отогнать минометным огнём. На воде во время переправы Михаил Семёнович обнаружил тюк с важными, как оказалось впоследствии, документами, и забрал их на плот. Командир дивизии Бирюков Иван Николаевич написал представление к награде – медали “За отвагу”. В 2004 году Михаилу Семёновичу обещали, что награда будет ему вручена, были подняты архивные дела в Подольске, пришло подтверждение,  но дело до сих пор не сдвинулось с мёртвой точки. В 1942 году под Сталинградом Михаила Семёновича ранило – во время боя в немецкой траншее под ноги попала “колотушка” – немецкая граната на длинной деревянной ручке. Михаил Семёнович упёрся руками в стороны – прыгнуть в сторону не позволяла теснота и находящееся в окопе снаряжение противника – и поджал ноги. От взрыва его подбросило, повредились мягкие ткани ноги и стопы (в прошлом, 2007-м году из ноги вышел ещё один осколок той гранаты). 22 месяца Михаил Алексеевич провёл в госпиталях. После выписки в Челябинске отправили в авиаучилище на радиста, но не прошёл по слуху. Направили в пулемётно – миномётное училище, но снова открылись раны, и пришлось ложиться в госпиталь. На 6 месяцев отпустили домой, в течение месяца амбулаторное лечение в  Бижбулякской райбольнице, потом в Уфе, в больнице № 1 у профессора Соколова. Потом, в 1945 году, получен “белый билет”. Михаил Семёнович пошёл работать на элеватор в Приютово, где стал весовщиком. Неожиданно от руководства ему поступило предложение занять должность заведующего элеватором. Михаил Семёнович отказался. Предложения стать заведующим поступали от руководства элеватора неоднократно и в настойчивой форме. Вскоре в ходе проведённой проверки выяснилось, что в результате халатности руководства произошло затопление нижних этажей элеватора, а сумма причинённого ущерба составила 252.569.252 рубля. Михаил Семёнович узнал, что во время происшествия в должности заведующего элеватором состоял он сам (по всей видимости, настоящий заведующий, пытаясь избежать наказания, задним числом оформил Михаила Семёновича на эту должность вместо себя). В результате он оказался приговорённым к десяти годам лишения свободы. В начале отправили в город Октябрьск. Заключённые осенью жили в палатках со сгнившими полами. 1-го ноября 1945 года всех переселили в неотапливаемые бараки. Количество умерших от голода и болезней достигало 20-25 человек в день.  Раны у Михаила Семёновича открылись вновь, и он был переведён в колонию в Благоваре, где работал слесарем. Там он подружился со священником по фамилии Кашин. В 5-м лагере, расположенном в Черниковке, Михаил Семёнович работал маляром-штукатуром (так как был инвалидом войны). Когда приехали “покупатели” из Москвы (сотрудники органов внутренних дел, набирающие среди заключённых требующихся специалистов для работы  других регионах, в том числе на многочисленных в Союзе  “комсомольских” стройках), Михаилу Семёновичу удалось уехать с ними, несмотря на то, что лагерное начальство не хотело его отпускать как мастера своего дела. В Москве он принимал участие в строительстве высотного дома на Котельниковой Набережной, там, где Яуза впадает в Москву-реку. До сегодняшнего дня в этой “сталинской” высотке находится тайник, известный только самому Михаилу Семёновичу, в котором спрятан список рабочих его звена. Михаил Семёнович принимал участие в строительстве подземных оборонительных сооружений вокруг Москвы. В 1952-м году Михаила Семёновича обвинили в антисоветской деятельности и организации забастовок, прокатившихся в ряде лагерей северо-запада Советского Союза (хотя сам он в то время находился весьма далеко от мест событий), и приговорили   по статье 58 ещё к 20-ти годам лишения свободы. Отсидел в Матросской Тишине, в Лефортово. После смерти Сталина Михаил Семёнович написал жалобу в ООН. В 1955-м году его освободили. Женился Михаил Семёнович ещё в 1945-м году на Анне Николаевне, и всё время,  пока он находился в лагерях, жена ждала его. Они живут вместе и по сей день, вырастили пятерых детей. Анна Николаевна из семьи православных катакомбных христиан. Во время  гонений в семью приходили катакомбные священники, проводились тайные молебны. В 1984 году, уже будучи на пенсии, Михаил Семёнович был рукоположен на Кавказе в сан священника катакомбным Владыкой Лазарем. Тайно служил на Северном Кавказе, в Казахстане, в Башкирии. Не смотря на возраст, отец Михаил проводит Таинства в своём домовом храме в посёлке Приютово. О себе отец Михаил говорит: “…многие приезжают ко мне издалека, спрашивают.  А я такой же грешный человек, как и все”. В заключении хотелось бы выразить особую благодарность отцу Тимофею, оказавшему тёплый приём (как и отец Михаил с супругой Анной Николаевной) и неоценимую помощь в сборе материала.

Отец Михаил
 


У себя во дворе



Домашний храм отца Михаила